Чужак. Сапсан и нетопырь - Страница 54

Деций поблагодарил и вышел на улицу, продолжая держать бумаги в руке. Первым делом он проверил пропуск на выход из зоны, затем аттестат. Размер проставленной там суммы его приятно удивил — похоже на то, что Скелет позаботился приписывать ему иногда выработку сверх нормы. Совесть гесперидца, изрядно покрывшаяся за каторжные годы мозолями, его за это мелкое мошенничество не мучила…

На проходной зоны, разгораживавшей два мира — каторжный и вольный, Деция самым тщательным образом обыскали. Он понял, что был прав, уничтожив записку — после побега, все договоренности охраны со Скелетом действовать перестали. Ничего не найдя, его с некоторым разочарованием пропустили, дальше. В помещении медчасти, которое на зоне с висельным юмором именовали "жмурковкой", угрюмый штаб-лекарь, колдун третьего ранга, сделал то, о чем Деций мечтал все годы своей каторги — снял с него ошейник. Освобожденный от димерита, Деций задохнулся от хлынувших в него потоков энергии. Это было сравнимо только с глотком ключевой воды для умирающего от жажды в пустыне. Голова у Деция закружилась, и он крепко ухватился за подлокотники кресла. Колдун наблюдал за ним с сочувственной усмешкой, затем достал из-под стола стакан, в котором бултыхалась на два пальца какая-то мутная жидкость, и дал глотнуть. Глотку Децию обожгло, но в голове прояснилось. Через пару минут Деций впервые вышел за ворота, которые захлопнулись за ним пять лет назад.

Внутренность свободной зоны на вид мало отличалась от каторжной — такие же бараки, пакгаузы… Выделялись только казармы, также играшие роль внутреннего форта, небольшой храм Кнума и далекая крепостная стена с квадратными башнями, построенная между сходящихся скальных стен — Имперские Копи приходилось защищать и от внешних врагов.

Деций быстро выяснил, что других освободившихся каторжников сейчас нет, с завтрашним караваном пойдет он один. После этого он направился к начальнику каравана — молодому мерканцу с острым взглядом. Мерканцев Деций не любил, и хорошо знал, за что, но Джозайя Хигс — так звали караванщика, произвел на него благоприятное впечатление. Особенно тем, что крайне редко улыбался. Деций, похоже, тоже произвел неплохое впечатление на Хигса, потому, что просверлив взглядом его бумаги и его самого, Хигс осведомился, какова его цивильная профессия. Деций назвался лекарем — это была его вторая специализация, после стихии огня. Про третью и основную — обнаружение и классификацию индекса СЭЖ, он, по понятным причинам, предпочитал помалкивать. Хигс мгновенно определил его в подручные караванного мага, по имени Проспер Маасит, и распорядился быть завтра на сборной площадке не позднее семи утра. В том, что, несмотря на внешность Деция, они отнюдь не соотечественники, караванщик явно не обманывался.

Был еще ранний вечер, и спать Децию, несмотря на бессонную прошлую ночь, не хотелось. А вот есть хотелось — лагерный обед он пропустил. Поэтому он направился к трактирщику, у которого столовались караванщики, вольнонаемные и те центурионы, которым надоедал армейский паек. Трактирщик без малейшего возражения принял его аттестат, и поставил на нем отметки об обеде и ночевке. Цена того и другого соответствовали хорошему имперскому отелю, но Деций спорить не стал. Тем более, что трактирщик, подмигнув, предложил ему выпить за счет заведения за "правильного вора Скелета, который всегда жил по понятиям". Осведомленность "вольных" о внутрикаторжном происшествии и, главное, о его некотором отношении к делу, Деция не удивило — такие секреты тут не скроешь. Вино оказалось на удивление качественным, и они выпили еще и по второй, и по третьей. Деций понял, что с отвычки его немного развозит, доел обед и вышел на воздух. Если трактирщик и надеялся узнать от него дополнительные подробности, то он просчитался, "молчание — мифрил!".

Сейчас Деций смотрел в сторону каньона, куда завтра должен был отбыть караван. В перегороженный крепостью проем, между горами, был виден только маленький кусочек вечерней зари над степью. И в точности посредине этого проема, чуть выше зубцов стены, ярко светила необычно крупная голубая звезда — Лазурный Ковчег, обитель богов.

* * *

Дар с трудом удержался на ногах и в удивлении огляделся. Они стояли на плоскогорье, местами покрытом снегом. Было холодно, разреженный воздух свидетельствовал о немалой высоте. Портал выбросил их в ложбинке, где снега намело почти на локоть, но в остальных местах снега было немного, белые островки перемежались с каменными россыпями и желтовато-зелеными пятнами пожухлой травы. Вокруг стеной громоздились пики горных цепей. Обернувшись, Дар увидел такие же пики, и ничего похожего на зеркальный диск, через который они прошли несколько секунд назад. Он провел рукой в воздухе, но магическое зрение уже сообщило ему, что никаких следов портала не осталось. Он выбрался из снега на чистое место и еще раз огляделся. Голым ногам было холодно, но терпимо, и Дар понадеялся, что его шеддовская половина как-то поспособствует умению ходить босиком по обледенелым скалам — в противном случае, далеко он не доберется…

Квинт и Элеана осматривались с тем же сосредоточенным и озабоченным видом, какой, надо полагать, был у Дара. Дар ждал, пока они придут к какому-нибудь решению, поскольку в географии мира Лакаан — он уже привычно именовал его так, он был дуб дубом. Озабоченности добавляло то, что солнце стояло очень низко и явно собиралось вот-вот скрыться за горами. Дару пришло в голову, что все его приключения в новом мире уложились едва в какие-то несколько часов. Если считать, разумеется, с того момента, когда он пришел в себя в камере…