Чужак. Сапсан и нетопырь - Страница 71

— Могу только сказать, что магия в нем неощутима. Но и в моем амулете — от Сешат она тоже не ощутима. Ты его не одевал?

— Пока нет.

— Не думаю, чтобы Хор питал к тебе плохие чувства. Я бы советовала попробовать его надеть. На крайний случай, я буду наготове…

С небольшой опаской Дар надел цепочку на шею. Некоторое время он прислушивался к своим ощущениям — немного странного холода и стеснения, всего на несколько мгновений, более ничего. Для проверки он создал в ладонях огонек — он уже намного лучше управлял своими огнетворными способностями, чем раньше.

— Не знаю, я почти ничего не ощущаю, кроме холодка… ну, как от мяты во рту…

Элеана сделала перед ним знак и глаза ее удивленно расширились. Она повторила знак, затем сделала еще несколько. Магическим зрением Дар видел, как струны магической энергии из ее рук обвивают его и… пропадают внутри амулета.

— Очень интересно! — сказала, наконец, волшебница, прекратив свои эксперименты и усаживаясь к костру. — Я теперь ощущаю тебя как самого обычного человека, бездольного. И твоя странность… твой шедда… они совсем мной больше не воспринимаются! Вероятно, в этом и есть смысл подарка Хора — маскировка для твоего пребывания в нашем мире. Я раньше об этом как-то не подумала, но появись ты таким, как раньше, в любом храме…. да что там, в любом городке — и ты поставил бы на ноги всех магов и жрецов в округе!

— Очень заботливо со стороны бога охотников и путешественников! При случае, обязательно поблагодарю его через посланника…

В этот момент Квинт объявил, что куропатка готова, и они приступили к ужину. Больше подарок Хора они не обсуждали.

Еще через день пути, горные отроги как-то сразу перешли в редкие россыпи валунов, в покрытой высокой травой долине. Теперь впереди виднелись только невысокие зеленые холмы, на которых росли кустарники и отдельные группы деревьев. Ручей, вдоль которого они следовали, почти скрылся в траве, сплетавшейся над его руслом в сплошной туннель. Степное разнотравье, после довольно скупой флоры гор, ошеломило Дара, и напомнило о давно покинутой "доисторической" родине… Он представлял себе огромные стада пасущихся в степи лошадей, быков, антилоп… а, кстати, надо выяснить у друзей — кто здесь на самом деле водится! Оказалось — быки, антилопы, степные ягуары, львы и волки. И бактрианы — двугорбые верблюды. Лошадей мир Лакаана не знал вообще! Вернее — знал когда-то, но уже тысячелетия, как они превратились в легендарных до-Разломных существ. Основной ездовой силой были на севере — бактрианы, на юге — их родичи, одногорбые дромедары. Третий верблюжий родич — лама, низкорослый и безгорбый, разводился исключительно на шерсть и мясо. В повозки впрягали домашних быков — небольших и намного более смирных, чем их дикие сородичи, или волов — магически укрощенных быков другой, более крупной породы. Дромедаров или бактрианов для этой цели использовали редко и, по большей части, только в городах, для карет и прочих чисто пассажирских средств передвижения — в упряжке они ходили неохотно, хотя и быстро.

Плоская степь впереди просматривалась на немалое расстояние и всюду была одинаково пустынна. Квинт мог сказать только очень приблизительно, что выйти они, скорее всего, должны были недалеко от южной части Раменья. Поэтому, вариантов дальнейшего маршрута могло быть два — или вперед, на запад, в сторону Моря Жизни, или на север, в надежде выйти к пограничным южным крепостям и хуторам. Элеана склонялась в сторону первого варианта, у Дара своего мнения не было, так что решили идти на запад.

— И вот еще что, надо продумать, что мы скажем, если встретимся с имперским или пограничным патрулем. — заметил Квинт. — Врать нельзя, но и лишнее болтать тоже не стоит. Ну, Элеана — из рода Апиев, племянница мэтра Гистоса и метрессы Летии, ей особенно представляться не надо. Я — центурион Этрурийского легиона. Мы оба были похищены в Этрурии — дело это должно было быть громким. Бежали из плена по горам. Это уже вызовет вопросы, рассказывать будем самое основное — сражение с яппи, остальное — несущественно. Теперь Дар — он мой побратим и… ну, например, горец, с границ Арктании, тоже был в плену и бежал с нами. Так к нему будет меньше вопросов — а рассказывать про свои обычаи он может что угодно, про них всё равно никто ничего не знает…

— Горец — это неплохо, — согласился Дар. — А по облику я разве на северянина похож?

— Конечно, — с некоторым недоумением ответил Квинт. — Смуглый, темноволосый — на кого же еще? Ты же не белокожий и рыжий, как южане-когурцы…

— Вот те раз! — подумал Дар. — Да, надо побыстрее избавляться от стереотипов земного прошлого…

Они стояли у подножия очередного холма, на котором рос кустарник с крупными фиолетовыми ягодами — местная разновидность ежевики, которой они с удовольствием полакомились, — когда Квинт предложил залезть на дерево и осмотреться. Подходящее дерево — высокое, но кряжистое и удобное для лазания, росло как раз на этом холме. Квинт оставил свое снаряжение Дару и ловко, демонстрируя немалую сноровку, полез по ветвям. Наверху он находился с четверть часа, вернулся озабоченный и сообщил, что в лиге на север он заметил дымок костра. В этой части степи можно было встретить кого угодно — от охотников из Раменья и имперских разъездов, до бандитов, беглых каторжников и самалитов. Так что выяснить, что за люди жгут костер, было важно. Просто попытаться уйти, в этой ситуации было бы неумно — если там друзья, то они сами отказывались бы от помощи, которая им была нелишней, а если враги — то всадники их догнали бы в считанные часы, а укрыться от погони в степи непросто. То, что незнакомцы могли оказаться так же как они, пешими, было практически невероятно, пешим в Великой степи делать нечего.